Неточные совпадения
— В первый раз, как я увидел твоего
коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и
прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне в глаза своими бойкими глазами, как будто хотел слово вымолвить.
Я как безумный выскочил на крыльцо,
прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух, по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного
коня, который, храпя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге.
Конь мой
прыгал через пни, разрывал кусты грудью.
Они, как будто ряд гигантских всадников, наскакивали с шумом, похожим на пушечные выстрелы, и с облаком пены на каменья,
прыгали через них, как взбесившиеся
кони через пропасти и преграды, и наконец, обессиленные, падали клочьями грязной, желтой пены на песок.
Действительно,
коней он пустил. Сани не ехали, а как-то целиком
прыгали справа налево и слева направо, лошади мчали под гору, ямщик был смертельно доволен, да, грешный человек, и я сам, — русская натура.
Примостившись на узлах и сундуках, я смотрю в окно, выпуклое и круглое, точно глаз
коня; за мокрым стеклом бесконечно льется мутная, пенная вода. Порою она, вскидываясь, лижет стекло. Я невольно
прыгаю на пол.
Безбородые дворовые ребята, зубоскалы и балагуры, заменили прежних степенных стариков; там, где некогда важно расхаживала зажиревшая Роска, две легавые собаки бешено возились и
прыгали по диванам; на конюшне завелись поджарые иноходцы, лихие коренники, рьяные пристяжные с плетеными гривами, донские верховые
кони; часы завтрака, обеда, ужина перепутались и смешались; пошли, по выражению соседей, «порядки небывалые».
Я робел и прижимался к отцу; но когда пускали некоторых из этих славных
коней бегать и
прыгать на длинной веревке вокруг державших ее конюхов, которые, упершись ногами и пригнувшись к земле, едва могли с ними ладить — я очень ими любовался.
Я машинально подал ему поводья. Он вскочил на Электрика… прозябший
конь взвился на дыбы и
прыгнул вперед на полторы сажени… но скоро отец укротил его; он вонзил ему шпоры в бока и ударил его кулаком по шее… «Эх, хлыста нету», — пробормотал он.
Взобрался и Санин на своего
коня; Марья Николаевна отсалютовала г-ну Полозову хлыстиком, потом ударила им свою лошадь по выгнутой и плоской шее: та взвилась на дыбы,
прыгнула вперед и пошла щепотким, укрощенным шагом, вздрагивая всеми жилками, собираясь на мундштуке, кусая воздух и порывисто фыркая.
Теперь, подняв голову, раздув огненные ноздри и держа черный хвост на отлете, он сперва легкою поступью, едва касаясь земли, двинулся навстречу
коню Морозова; но когда князь, не съезжаясь с противником, натянул гремучие поводья, аргамак
прыгнул в сторону и перескочил бы через цепь, если бы седок ловким поворотом не заставил его вернуться на прежнее место.
И снова очутился Максим на
коне, среди зеленого леса. Как прежде, Буян
прыгал вокруг
коня и весело смотрел на Максима. Вдруг он залаял и побежал вперед. Максим уже схватился за саблю в ожидании недоброй встречи, как из-за поворота показался всадник в желтом кафтане с черным двоеглавым орлом на груди.
Еще не доскакал он до земляного валу, как услышал громкий лай и увидел Буяна, который
прыгал вокруг
коня, радуясь, что сорвался с цепи и что может сопутствовать своему господину.
Потом, поставив ногу на колено Тюфяева, дама ловко
прыгала на седло, и
конь, гордо танцуя, шел по дамбе; она сидела на седле так ловко, точно приросла к нему.
Через полчаса он сидел в маленьком плетёном шарабане, ненужно погоняя лошадь; в лицо и на грудь ему
прыгали брызги тёплой грязи; хлюпали колёса, фыркал, играя селезёнкой, сытый
конь и чётко бил копытами по лужам воды, ещё не выпитой землёю.
И кто с этой стороны, опоздавший и ослепленный пламенем, встречал скачущих мужиков, тот в страхе
прыгал в канаву; смоляно-черные телеги и
кони в непонятном смешении оглобель, голов, приподнятых рук, чего-то машущего и крутящегося, как с горы валились в грохот и рев.
— Мать… мать… мать… — перекатывалось по рядам. Папиросы пачками
прыгали в освещенном ночном воздухе, и белые зубы скалились на ошалевших людей с
коней. По рядам разливалось глухое и щиплющее сердце пение...
Задумавшись ехал мрачный горбач, сложа руки на груди и повеся голову; его охотничья плеть моталась на передней луке казацкого седла, и добрый степной
конь его, горячий, щекотливый от природы, понемногу стал прибавлять ходу, сбился на рысь, потом, чувствуя, что повода висят покойно на его мохнатой шее, зафыркал,
прыгнул и ударился скакать…
— Крику — не верь, слезам — не верь. — Она, пошатываясь, вылезла из комнаты, оставив за собою пьяный запах, а Петром овладел припадок гнева, — сорвав с ног сапоги, он метнул их под кровать, быстро разделся и
прыгнул в постель, как на
коня, сцепив зубы, боясь заплакать от какой-то большой обиды, душившей его.
По двору скакал Тихон на большом чёрном
коне, не в силах справиться с ним;
конь не шёл в ворота,
прыгал, кружился, вскидывая злую морду, разгоняя людей, — его, должно быть, пугал пожар, ослепительно зажжённый в небе солнцем; вот он, наконец, выскочил, поскакал, но перед красной массой котла шарахнулся в сторону, сбросив Тихона, и возвратился во двор, храпя, взмахивая хвостом.
Они визжали, лаяли,
прыгали и путались на сворах вокруг
коней, на которых сидели доезжачие, а те беспрестанно хлопали арапниками, чтобы привести молодых, не помнивших себя от нетерпения псов к повиновению.
Старичонко в стаде
прыгаетЗа савраской, — длинен, вял,
И на цыпочки становится,
И лукошечком манит —
Нет! проклятый
конь не ловится!
Блеснула шашка. Раз, — и два!
И покатилась голова…
И окровавленной рукою
С земли он приподнял ее.
И острой шашки лезвее
Обтер волнистою косою.
Потом, бездушное чело
Одевши буркою косматой,
Он вышел, и
прыгнул в седло.
Послушный
конь его, объятый
Внезапно страхом неземным,
Храпит и пенится под ним:
Щетиной грива, — ржет и пышет,
Грызет стальные удила,
Ни слов, ни повода не слышит,
И мчится в горы как стрела.
Псари в охотничьих уборах
Чем свет уж на
конях сидят,
Борзые
прыгают на сворах.
Через час беглецы очутились уже верст за семь.
Конь был вконец заморен и не мог уже двинуться с места. Они его покинули в кустах, вместе с тележкой, и покрались кустами же вдоль по берегу. Теперь опасность погони несколько миновала. На счастие их, неподалеку от берега стояла на воде рыбачья душегубка, и в ней мальчишка какой-то удил рыбу. Они криком стали звать его. Рыбак подчалил, беглецы
прыгнули в лодку и за гривенник, без излишних торгов и разговоров, перебрались на левый берег, в Самарскую губернию.
Ребятишки, водившие
коней на ночную пастьбу, говорили, что видали они, как эти люди в длинных белых рубахах пляшут вокруг Святого ключа,
прыгают, кружатся, скачут и водят хороводы, только необычные.
Казаки спрыгнули с
коней и бросились на Евангела; тот не трогался, но Форов отскочил назад и
прыгнул к ближайшему строению, чтобы иметь у себя за спиной защиту, но не успел он пробежать несколько шагов, как увидел пред собою трех солдат, державших его за руки, меж тем как третий приставил ему к груди сверкающий штык. Маленький пехотный поручик с потным лбом юлил вокруг его и, закурив тоненькую папироску у одного из двух стоявших к Форову спиной господ, крикнул...